Из книги переводов Павла Кашаева "Творенье вечности - любовь!.." Часть 2.
Лирика Владимира Сосюры в переводах Павла Кашаева
Из книги переводов Павла Кашаева "Творенье вечности - любовь!.." Часть.3
ИЗ АЛЕКСАНДРА ОЛЕСЯ
ЛЕБЕДЬ
На самом чистом озере в пустыне
Печальный белый лебедь жил.
Он пел, мечтая, и тужил
О светлой доле лебединой.
Казалось, звуки всей пустыни,
Все слезы горькие собрал.
Из них монисто нанизал
Жемчужинами грусти лебединой.
Оазис. Озеро в пустыне
Незабываемый мотив.
Стою, дыханье затаив,
Услышав голос лебединый.
Внезапно волны потемнели
И лебедь вдруг затрепетал,
Протяжно крикнул. Замолчал,
Прощаясь с песнею своею.
Затихло все. Когда в пустыне
Ветра над озером летят,
То волны синие шумят,
Подобно песне лебединой,
Вечной песне лебединой…
* * *
Порвались все струны на арфе,
Что в горькой печали немой
Слезу у других вызывает,
Ей горько самой.
Смеюсь я, шучу, напеваю,
Уже не грущу ни о чём
И бью по разорванным струнам
на сердце моём...
* * *
Твои очи – тихий вечер,
Что спускается беззвучно
И на серебристых крыльях
Вновь несёт покой на землю.
Твои очи, словно тучи,
Сквозь которые в ненастье
Обязательно пробьётся
Лучик солнца золотого.
Твои очи – это речка
С необычным царством сказок...
Их поведают неслышно
Рыбкам золотым русалки.
Твои очи – нежность сердца
Всех цветов, где были слёзы
После мук за мир несчастный,
Как росинки после ночи.
Твои очи – это радость,
Что в людские души льётся
И несёт волной спокойной
В мир ночной улыбку неба.
БЕССМЕРТНИКИ
В них жизненный огонь давно угас,
Угасло всё, о чём порой мечталось,
И чувств, и дум истратился запас,
Лишь только форма прежнею осталась.
Но все ж они смеются, как во сне,
Мой взгляд к себе невольно привлекая,
Напоминая снова о весне,
О радости с тобой напоминая.
* * *
Не удивляйся, если вянут
Под взглядом солнечным цветы.
Но у кого же сил достанет
Стерпеть огонь очей златых?..
Не удивляйся угасанью
На небе утренней звезды,
Тому, что нежных волн касанье
Смывает камни, как следы.
Не удивляйся, что пьянеет
Разбуженная ночь весны,
В груди от счастья сердце млеет
И вспоминает грёзы-сны.
Не удивляйся, что тобою
Наполнен день и час ночной…
Была ты солнцем, и весною,
И сном, и ласковой волной.
* * *
Фиалки слепой продаёт:
«Возьмите за хлеба кусочек!»
Разбитое сердце моё –
Фиалок живой островочек.
Но люди не слышат мольбы,
И хлеба слепому не дали.
Завянут фиалки судьбы,
Что снова ненужными стали.
* * *
Зима ушла, весна проходит, и вижу я:
Всё отчего-то колобродит душа моя.
Быть может я ещё услышу весны привет,
И в душу мне веленьем свыше
прольётся свет.
Но дни идут чернее ночи, во тьме идут,
В туманах тонут мои очи, кого-то ждут.
* * *
Не зальётся песней сердце, не закружит вновь:
Из его горячей раны тихо каплет кровь.
Кровь по капельке спадает, капля в каплю бьёт...
Но не молча умирает сердце, а поёт!
* * *
Кто нам сказать не позволял
В ту ночь весны слова признанья,
И месяц в небесах сиял,
Не умолкая щебетал
Певец любви, очарованья?
Кто нам сказать не позволял?
Тебя ль одну я не любил
Нежнее, чем другие могут,
Хотя о том не говорил
Какой огонь во мне светил
И сердцу приносил тревогу?
Тебя ль одну я не любил?
Молчала ты, молчал и я...
Нас не пугала жизни проза
И даже смертная угроза
Для страстной песни соловья.
А песня, как душа моя...
Зачем молчали ты и я?
О, правда, знали мы в тот миг
Кому волшебно ночь сияет
И листьев трепетный язык,
Где песня, как живой родник
То зазвенит, то затихает...
Зачем молчали мы в тот миг?
Кто нам тогда уста сковал?
Но нет ответа на вопросы.
Когда б тот миг опять настал,
Я б все сомнения отбросил.
Я б не молчал, я б не молчал
И о любви своей сказал.
* * *
Ты печальна – я печалюсь.
Весела – и я смеюсь.
Шутками тебя встречаю,
Новой грусти не боюсь.
Ты, как солнце утром ранним
Улыбаешься земле.
Исчезают все туманы
И морщины на челе.
* * *
Зазвенели струны, что в душе моей…
Нежно, нежно песня зазвенела в ней.
Что же их коснулось? Может лучик дня,
Иль печаль, и радость, и любовь моя?!.
Зазвенели струны, но ещё нежней…
Не ко мне ль стремишься думою своей?
Может быть ты вьёшься птицею в душе,
И крылом коснулась струн её уже…
* * *
Не любила, не любила – точно знаю я.
Ах, зачем тогда поверил песне соловья?
Может просто обманули ночью соловьи?
Может ты не целовала и уста мои?
Может быть мне сон приснился,
что тебя принёс?
До сих пор влажнеют очи от счастливых слёз.
* * *
Одну я любил за весёлость,
Другую – за цвет красоты,
А третьей за солнечность взгляда
Дарил то и дело цветы.
Тебя не назвал бы красивой,
Была, словно вечер, грустна…
И всё же из всех моих милых
Осталась ты в сердце одна.
* * *
Утро. В яблонях цветущих тонет всё село.
Белый цвет, как снег летучий, как твоё чело.
Под навесом злато-синим сказка, грёз полна…
И сравниться с ней могла бы только ты одна.
Вечер. Мак зацвёл на тучах. Плачут соловьи…
Ничего не знаю лучше, чем уста твои!
Кровью любящего сердца облилась земля…
И зарделась Украина, как рука твоя.
* * *
Кто-то в сердце постучался,
О, какой знакомый стук!
Сколько светлой в нем печали,
И необъяснимых мук!
Сколько он разлил волненья
И забытого тепла…
Неужели в час весенний
Вновь любовь ко мне пришла?
ЛЕТНЕЙ НОЧЬЮ
Тихо акации нежные дышат
И, серебром отливая, колышутся…
Полог небесный, что звёздами вышит,
С месяцем ясным в симфонию впишется.
Что ж это я не акация нежная,
Думы меня обжигают суровые,
Что ж не могу любоваться по-прежнему,
Ночью волшебной дышать зачарованно?..
* * *
Я влюблён, верней – люблю!
Чувства скрыть свои пытаюсь.
Никому в них не признаюсь,
Разве только … соловью.
Но другие соловьи
Ветру, тучам рассказали.
И от неба до земли
Тайну эту все узнали.
* * *
Нет, забытьё не даст сама природа,
Хотя она так дивно молода,
Но красотой, что ярче год от года,
Твою красу напомнит мне всегда.
Я б к морю побежал, где плещут волны…
На берегу припомнятся тотчас
Две ласковых руки, любовью полных,
Что были на плечах моих не раз.
Я убежал бы в тёмный лес, чтоб слышать,
Как шепчет лист листу, цветам трава,
Но ведь и ты мне под ночною крышей
Зимой шептала тёплые слова.
Я б в небесах миры другие встретил,
Иные звёзды повидал в судьбе,
Но там ведь точно так же солнце светит,
И вновь оно напомнит о тебе.
ЧАРЫ НОЧИ
Смеются, плачут соловьи –
Хмельного счастья птицы…
Целуй, не прячь своей любви –
Ничто не повторится.
Не думай только – что потом –
Забвенье иль измена…
Весна приходит в каждый дом,
И кровь стучится в венах.
Лишь молча слушай, не дыши,
И позабудь о горе…
Пусть звуки молодой души
Сольются с шумом моря.
Лови летящей жизни миг
И счастьем упивайся…
Любовь, мечты – в блаженстве их
Бесследно растворяйся.
Взгляни: сама земля дрожит
В объятьях нежной ночи,
Ручей к ручью, журча, спешит,
Сверчок сверчку стрекочет.
От многозвучной тишины
И этой дивной трели
Сады вишнёвые пьяны
И вербы захмелели.
Пусть искорка – любовь двоих –
Земная быстротечность,
Благодари сей жизни миг,
А смерть – иная вечность.
Стоишь, не шелохнёшься ты…
Тебе – все эти звуки,
И эти грустные цветы,
И радость светлой муки.
Не говори напрасных слов
Здесь, на пиру природы…
Пусть золотой нектар цветов
Пьют молодые годы.
Ведь всё пройдет и не вернуть,
Отнимут время люди.
Костёр в душе не всколыхнуть,
В груди огня не будет.
Захочешь возвратить себе,
Как Фауст, дни былые,
Но знай: в дарованной судьбе
И боги все скупые…
Смеются соловьи, звеня,
Поют и плачут птицы…
Целуй, целуй, не прячь огня –
Любовь не повторится.
* * *
С печалью радость обнялась,
Мой смех – то слёз жемчужных нить…
С чудесным утром ночь слилась
И мне их не разъединить.
В объятьях с радостью печаль
В круговороте трудных дней,
Но лишь одна стремится в даль…
Не знаю – кто из них сильней…
* * *
Она прошла… И показалось мне:
Подснежник тихой нежностью сияет,
И радуется жизни, и мечтает
О молодой доверчивой весне.
Она прошла… Почудилось: газель
Внезапно и пугливо появилась,
К шумящему потоку устремилась
Среди красот невиданных досель.
Она прошла... Зелёные леса
Дарили ей целебные настои
И доброту, что забывать не стоит,
Где соловьёв звенели голоса…
Она прошла, исчезла в сизой мгле,
А вместе с нею в даль ушли навеки
Весна желаний бурных, словно реки,
Цветы любви, что были на земле...
ИЗ ДМИТРА ПАВЛЫЧКО
* * *
Я прилетал к тебе
как пчела
к черешне расцветшей
и от сияния и запаха
кроны твоей
падал без сил
я слепнул от радости
цветущего простора
и тяжело было мне
перелетать с цветка на цветок
но ещё тяжелее было
знать
что ты необъятна
открыта не только для меня
а и для других пчёл для ос
для шмелей
и шершней
что ты никогда не услышишь
крыльев моих
каждым своим лепестком
что я не смогу никогда
заглянуть в твой каждый цветок
ибо коротка весна
а ты бесконечна как Вселенная.
* * *
Моя любовь, ты словно Бог:
Уже не верю, что ты есть.
Быть может средь земных тревог,
Среди печалей, но не здесь.
Но я тебе принадлежу,
Хоть от себя давно таю,
Что не молюсь, а ворожу,
Когда припомню мощь твою.
Жестоко в правоте своей
Моё неверье не суди,
Прошу: благослови, согрей,
Явись на миг, на жизнь приди!
* * *
Я только раз, единый раз любил,
А сколько ненавидел – сам не знаю.
Но душу тем свою не погубил,
Одна любовь замучила, карая.
И в сердце, словно в землю деревцо,
Она вросла и корни распустила
По жилам – в грудь, и в руки, и в лицо,
И кровь моя любовь мою живила.
Она цвела! Ох, как она цвела!
Не думал я тогда, что доведётся
Холодный пот не раз стирать с чела,
Из сердца вырывать, что горько бьётся.
Увы, не для меня был пышный цвет,
Лишь на других опали лепесточки…
Однако не сержусь на белый свет
За то, что сам родился без сорочки.
Её давно я сердцем разлюбил,
Но знаю каждой клеточкой своею:
Люблю её, пока достанет сил,
Люблю – иначе просто не умею!
* * *
Не знаю кто велел мне стать орлом,
Дал когти мне и клюва тяжкий лом,
Кто приказал в холодный мрак лететь
Где пропасти немой зияла клеть…
Как Прометей, прикована к скале,
Там погибала женщина во мгле.
И загудело средь немых камней:
«Лети ты к ней и вырви сердце ей!»
Я понял: это выбрали меня
Для мести – дела чёрного, как ночь,
Ту женщину несчастную виня…
И ей уже ничем нельзя помочь.
Когда же затихал тревожный гул,
Я подлетел вплотную и взглянул
На жертву обнажённую, в цепях…
И показалось, будто синий страх
В её глазах на ледяном ветру
Застыл немым вопросом: «Я умру?»
Но в слабых стонах распознал слова
И понял, что она жива, жива!
А тот, кто где-то надо мной витал,
Кто дал мне острый клюв и крылья дал,
Кто злобную над миром власть имел,
Лишь сердце взять людское не сумел…
И женщину я крыльями укрыл,
И цепи оборвать хватило сил.
И в тот же миг, что снегом облетал,
Я в ней свою любимую узнал.
О, странный и тревожно-жуткий сон,
Как хорошо, что вдруг прервался он!..
А та, что так печально снилась мне,
Лежала рядом в безмятежном сне.
«Прости, –
сказал я, вспомнив крик орла,–
прости за всё, что ты пережила…»
И хоть любимой сон счастливым был,
То мой надолго душу опалил
И засветился болью сквозь века…
Трубит рассвет... Дорога далека…
И новые заботы гонят прочь
Печали, что навеяны за ночь.
* * *
Скинь одежду свою и войди
В речку рук моих –
Уже лето.
От истока аж до моря
Мелеет река, а над нею
Вьюга солнца шумит.
РУБАИ
* * *
Взяв у Хайяма форму рубаи,
Я вкладывал в неё слова свои.
Свободную иль тесную одежду
Получат мысли и мечты мои?
* * *
Бессмертны все, кто воспитал ребёнка,
Кто песню сочинил, что льётся звонко…
А тот, кто это сделать не сумел,
Ель посадил. Она стройна и колка.
* * *
Куда, скажите, тополя идут?
Куда они мечты и боль несут?
Идут в дубраву к доблестным дубам –
Своим надёжным, искренним друзьям.
* * *
Есть люди, как дубы, дубы, как люди:
Внезапный гром они встречают грудью,
Чтоб тонкую берёзку защитить,
Хоть точно знают: нелегко им будет…
* * *
Нет больше старой яблони в саду,
Лишь дочь её у мира на виду…
Так долго в дом родной не возвращался,
Что своего там детства не найду.
* * *
С цветами жду тебя давным-давно,
Но видно им погибнуть суждено.
О, поспеши, ведь чувства, как цветы
Завянут, если не ответишь ты.
* * *
Добро и горе – свет и темнота,
Но не от тьмы бывает слепота.
Излишний свет слепит глаза и души,
Когда в продаже даже красота…
СОРОЧКА
Девушка сорочку вышивала,
И подсолнух видел сквозь окно
Что она любовно расправляла
На своих коленях полотно.
Стлалось низко нитки волоконце,
Пальчик не в напёрстке – наголо;
Был влюблён подсолнечник, а солнце
Вдруг за тучку ревности зашло.
А в то время девушка привстала,
Вышла в сад в обновке той льняной;
Пахли груди нежными цветами
И дышали молодой весной.
Солнце улыбалось, как с экрана,
А подсолнух плакал: почему
Девушка сорочку, (вот что странно), –
Вышила себе, а не ему?
ИЗ ИВАНА СВЕТЛИЧНОГО
* * *
С материнских ладоней текут ручейки
Розовые, голубые, зелёные.
С материнских ладоней песни взлетают
Лебединые и журавлиные.
В руках у мамы – долина белая,
На ней – калина багряно-спелая
И наша реченька, такая узкая,
А рядом слышится
Синички музыка…
Вздрогнули лёгкие руки мамы
С птицей дивной, с небом синим...
С тревожным вскриком журавлиным.
И поплыло куда-то всё это…
Не куда-нибудь, а прямо в сердце.
Лишь на мгновение остановилось
То диво дивное, что и не снилось.
……………………………………..
Встал и задумался, как поёт
Всеми красками земными
В старой отцовской хате
Вышитое мамой полотенце.
